Тошнит от всего стихи

Меня тошнит от суеты,
Я в ней укачиваюсь быстро
И к тишине своей на выстрел
Не подпускаю без нужды…

Не мельтеши, как мотылёк,
Так обожающий цветы,
Бог сам всему расставит срок —
Судьба не терпит суеты…

Есть в поиске предназначенья:
Желанье выжить в бурный шторм,
И переплавив, груз сомненья
Влить в полости литейных форм;
Избрать навек ориентиры,
Не веря в то, что звёзды лгут,
На карте тоненьким пунктиром
Прокладывать дневной маршрут.

Вселенский хаос окупая
Изложниц твёрдой чистотой,
Нашедший смысл в себе черпает
Прогресс, упадок и… застой.

Всё чище слиток, совершенней…
И крен сильнее, как и жар…
Тошнит от праведных свершений,
Но Смысл – упрямый сталевар.
И даже, если он…

Опять вы про моря да горы!
Я верный труженик земли-
Мне наши сельские заборы
Милее к сердцу прилегли!

В воде противные медузы,
Как кислота у них вино-
И те же дыни и арбузы,
А бабы-так совсем не то!

Давно уж выцвел и задвинут
С югами тоненький альбом-
Как говорится-грейте спину-
Болезни вылезут потом…

***

Приятель,поменяв ограду-
Досок два куба,пуд гвоздей-
Залез в нежданную затрату:
Гонял копающих свиней-

Ругал соседа тракториста,
Что взял нетрезвый разворот…

Не ругайте меня и не бейте,
Словом горьким, обидным и злым.
Был в Аду я — в нём пьяные черти,
И глаза от костров режет дым.

В рай пошёл — а там всюду запреты,
От стерильной тошнит белизны.
Нет ночей в нём, устал я от света,
Спать хочу и ночной тишины.

Ни в Аду, ни в Раю нет покоя,
Ангел нудный, а чёрт груб и пьян.
От обоих я душу закрою,
Стану призраком, канув в туман.

Неприкаянный здесь — на Земле я,
Всюду пришлый, повсюду чужой.
И мне призрака участь милее,
Чем Ад дымный и…

Что будет дальше?
Кто скажет мне?
Нервная рябь воду колышит.
Кому прокричать о том, что хочу?
Кричи, не кричи — никто не услышит.
Будто картонные люди кругом —
Даже в глаза смотреть противно.
Хватит ли сил оживить этот сон?
В сей суете ничего не видно.
Мёда отведав, тошнит от тоски —
Патока сводит оскоминой горло.
Как же раздвинуть эти тиски?
Как же вздохнуть мне грудью полной?

30.05.11

Жонглёр настроек мой хороший.
Он может нежно тон задать.
Ну, и любое настроенье на…

Твоя улыбка, между прочим,
Заставкой на «столе рабочем».
Варю в малиновом сиропе,
Тебя колдую в фотошопе.

Немного нежных декораций,
Движение губ в мультипликации.
Теперь на фото не молчишь,
«Тебя люблю»- ты говоришь.

Огонь фантазий разыгрался,
Но дальше губ не заострялся.
Я не притронусь к изумруду,
Играть с фигурой я не буду.

Ты прелесть только в своем роде,
Тебя не вижу в супермоде.
Тошнит от ложных генераций,
Тебя люблю без операций…

под Луну
босоногая выйдешь
скинуть платье — в сиянии нагая
ты увидишь

костёр инквизиции
и себя в нём колдуньей сгорая

-2-

от кончика носа до мизинца её левой ноги
тело звенело
по мановению моей руки

как древняя амфора невинно желая
вина нового урожая

-3-

окурит ядом – фимиамом анчаровательная дама
— прижмусь к берёзке захудалой

в сопротивлении усталом

анчар – дерево с чрезвычайно ядовитыми свойствами,
как образ использовано А.С. Пушкиным в…

Заскулила сердечная сука,
Выжимает лук боли слезу.
Без любимого разуму звука
Тараканом на стену ползу.

Заблохатилась жизнь от печали,
Мошки вьются от гнили людской.
Залетела беда с комарами,
В гнусе дней пропадает покой.

Нахожусь во хлеву постоянства
Весь пропахший навозом обид.
Раньше с чувствами не разобрался,
А теперь от всего здесь тошнит.
—
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2019

Сыт я судьбой, сыт своей долей,
Жизнь переел и тошнит от неё.
Звали дороги вольною волей,
И отобрали, счастье моё.

И в душе воет, грусть моя волком,
В близком не нужен, в дальнем забыт.
Всеми забыт я — чёртом и Богом,
А вокруг скалы, камень-гранит.

Может быть был, по злОбе кем-то прОклят,
Может быть знАком, отмечен дурным.
Люди зачем-то, котят слепых топят,
Мир, к ним родившимся, сразу был злым.

Месяца серп в небе-полюшке звёзды,
Срезал и снова, в ночи звездопад.
И маня…

Картинно втягивают дым и красят губы.
На нарисованном лице глаза пусты.
Движения легки, а мысли грубы.
Слова глупы, затасканы мечты.

Я — среди них. Такая же пустая.
Обречена на тот же мерзкий бред.
Раскрашенная и глухонемая
Для чьих-то огорчений и побед.

Себя не слышу даже!
Снов не вижу!
Не понимаю смысла бытия.
И он становится совсем не важным
В пустынном мире полумертвых Я.

Ем.
Сплю.
Хожу.
Дышу.
А больше
не может ничего
моя душа.
Мне тошно.
Тошно!
Очень тошно…

Мы не встретились вновь…
Нам с тобою законы не писаны,
распорядки тошны и грустны.
Мы опять,
мы опять обменяемся письмами
из медвежьих углов,
затерявшихся в дебрях страны.

Наши встречи редки —
может быть, потому так и дороги.
Пусть не свиделись — вновь не срослось…
А слова,
а слова донесутся к нам шорохом
чуть подсохшей листвы
на тропинках, исхоженных врозь.

Пусть конверты летят —
то в края заполярные, вьюжные,
то в тайгу, то в просторы степей.
Мы крепки,
мы крепки…

Ты для меня теперь явилась
Любимой, Музой и Сестрой —
О, сколько душ соединилось
В твоем лице, в тебе одной!

Веленью Божьему подвластна,
Всегда любить обречена,
Ты утонченна и прекрасна,
Как византийская княжна.

В тебе заложена троичность,
И тут уж как ни посмотри,
Хотя одна ты только личность,
Но для меня ты — целых три.

Когда твой взгляд, умен и тонок,
Улыбкой нежной просветлен,
Я весь ликую, как ребенок,
Я трижды счастлив и влюблен.

Я становлюсь, с тобой…

…. таинствен путь ….
… да и к тому ж, пока что,
Гены-цепи динозавров, частью в рясах, тут
И всё пытаются меня доисчерпать,
Но всё никак…, но мрут….

Впрочем…, ины из них,
(кто змия «баловал»- Ха жёг огнём),-
И, в рай летят!
И получают, то чего хотели тут, торжествено-,
Но, — там, вВерху дано принять…

К счастью не без того…, но больше в Эпосе…
Не о досто(а)инствах, но о подменах…
Реально-голо, и, о скрытых лжами, Ведах…,–
Потом, в догматы принятых, сюжетах

Но, неки, над…

День начинается нелепо —
Будильник вырывает клочья сна
Как будто издеваясь, слепит
Квадрат окна

И просвистит на кухне чайник
О ненадежности зарплаты
И серость улиц увенчают
Зонтов заплаты

А на работе было тошно
От скользких липких бабьих баек:

Выблевывает пережеванную ношу
Нутро трамвая

Домой вернется он поддатый
И долгий вечер будет нуден:
А календарь листает даты
Нелепых буден

Он думает о смысле жизни
В растерянности никнет голова
И в ожидании у…

Все говорят, — мечта поэта.

Как часто в жизни суматошной
Все говорят: — мечта поэта.
От этих слов мне, право тошно,
Подчас икаю я, при этом.

С созвездием на этикетке
Коньяк — «Мечта поэта»,
Слова придуренной эстетки,
Ночное небо, час рассвета.
Да, много ли, еще чего.
И есть вопрос, но нет ответа,
До сей поры ни одного.
Так в чем же суть мечты поэта?

Подумал я, на руку опустив висок,
Затылок, почесав другой при этом.
Зачем писать? Навар то — невысок.
Писать стихи в надежде…

Всё запуталось, всё так сложно,
От глаз скрыто всё, тайны шторою.
Было истинно, стало ложно,
Правду сделал факт, совсем голою.

Не замкнуть ничем, нам пространство,
Часть его и в нём, будут стены.
Против старости, нет лекарства,
Оправданий нет, для измены.

Без движенья жизнь, равна смерти,
То, что замерло — не живёт.
Путь по компасу, сердца сверьте,
И вам совесть в нём, не соврёт.

Нет на горькое аппетита,
Сладость приторна и тошнит.
Ниткой белой лжи, тьма зла сшита,
А мир…

Какие только преступления,
не совершают над людьми…
Врачи, диагнозы, лечения
— нам программируют умы.

Безприкословно подчиняемся,
послушны как стада овец.
И незаметно вырождаемся,
— у власти золотой телец.

И от пелен нас кормят мифами,
— весь цикл построенный на лжи.
А правда божия — под «грифами»…
На! Фигу с маслом полижи!

Перекроили гады Библию,
украли знания Христа.
И воцарилась ложь незыблемо,
авторитетного хлыста.

Мозги запудрили учёные,
от их «открытий» аж…

Снова я, никогда не начнусь,
Дню ушедшему не повториться.
У моей любви, губ твоих вкус,
А у счастья — детей наших лица.

И грустить я себе не позволю
Ведь живётся мне лучше многих.
Мне хорошую жизни долю,
Подарили за что-то Боги.

Всё во всём у меня в порядке,
Жив-здоров, не обижен, сыт.
Жизни вкус то горчит, то сладкий,
Но не приторный — не тошнит.

Жил я разно и было всяко,
Бит бывал, но не мят, не клят.
Не искал никогда сам драку,
Но всегда бил в ответ назад.

Снова я…

Море вышло из спячки, и ночи бледней,
Отцветают последние крокусы,
Здесь три года назад сжигали людей,
А сейчас ремонтируют офисы…

И неважно, кто прав был, а кто виноват,
Не вернет это жизнь и дыхание,
Был случайным — прохожий, наемным — солдат?
Смерть пришла в профсоюзное здание…

На моем Куликовом польется слеза
На коляску, на сумки хозяйские,
Кожей чувствую, не поднимая глаза —
Горе смотрит в окно второмайское…

И шашлык не полезет, и сердцу больней,
И тошнит от речей…

Обманули, обманули,
Обманули подлецы.
И сбежали, быстрей пули,
В воду спрятали концы.

Рассчитали, рассчитали,
Рассчитали каждый шаг.
И в обманутых печали,
Их терзают словно враг.

Закружили, закружили,
Закружили — аж тошнит!
Дать бы сдачи, но не в силе,
Тот, кто весь больной сидит.

Затуманен, затуманен,
Затуманен взгляд слезой.
А на сердце, лежит камень,
Грязный, твёрдый и большой.

Наказали, наказали,
Наказали без вины.
Жизнь спокойную, сломали,
Ах, вы вражии сыны…

Мы совсем не виноваты,
Что кота тошнит и рвёт:
Лижет хвост, бока и лапы,
А налижется — блюёт!

Языком себя покоит –
Как молитвой, верь не верь…
Даже гладить не позволит,
Не мешаем уж теперь!

Нализавшись, спать ложится…
Чист – как ангелы в Раю!
Пусть весна ему приснится…
Спи, кот… «Баюшки – баю»!

30 января 2017 г

© Copyright: Анатолий Гуркин, 2017
Свидетельство о публикации №117013007134