Кашель до рвоты при лимфоме

Затяжной кашель

В сентябре 2013 года я заболела гриппом. Довольно быстро вылечилась, но продолжала подкашливать. Это мне особо не мешало, но когда кашель затянулся на два месяца, я решила пойти к врачу. Настораживало еще и то, что на шее, ближе к ключице, заметно воспалился лимфоузел, превратился в небольшую плотную шишечку. Терапевт предположила, что мой кашель – остатки ларингита, в легких было чисто. Она прописала антибиотики, но уже через два дня позвонила, потому что получила результат общего анализа крови: уровень лейкоцитов у меня был в два раза выше нормы. Меня отправили на рентген грудной клетки.

Я ждала рентгенолога с результатами почти час. Он вышел встревоженный. Из его слов я поняла, что у меня затемнение в средостении – лимфоузел разросся и сдавливал трахею, от чего я и подкашливала. Пришлось делать компьютерную томографию. Терапевт с рентгенологом долго обсуждали что-то в кабинете. В итоге протянули мне лист, на котором было написано ЛГМ – лимфогранулематоз под вопросом. Иными словами – опухолевое заболевание лимфатической системы, болезнь Ходжкина. Рак.

Моя реакция была, как в кино. Я не проронила ни слезинки. Думала о своих сыновьях, что же будет с ними. В голове вертелось: «У меня рак». Вот так внезапно. Было ощущение, что это происходит не со мной. Рак никак не вязался с моей жизнью, даже сама мысль об этом была для меня чем-то далеким, нереальным. Я была в полной прострации, не знала, что делать.

Лимфогранулематоз (лимфома, или болезнь Ходжкина) – злокачественное заболевание лимфатической системы. Может возникнуть в любом возрасте, но чаще всего им болеют люди 20–40 лет и старше 55 лет. Обычно начинается с увеличения лимфатических узлов, преимущественно шейных и надключичных (70–75% случаев), реже подмышечных, в средостении (15–20%), паху и т.д. Поскольку чаще всего поражается лимфатическая ткань в грудной клетке, у больного может быть затруднено дыхание и кашель. Как правило, лимфома случайно обнаруживается при рентгенографии грудной клетки. Реже отмечаются повышенная температура, ночная потливость, потеря аппетита, снижение веса. Почему возникает болезнь, до конца не ясно. Но есть данные, что существует генетическая предрасположенность к этому заболеванию. Риски повышает контакт с некоторыми химическими веществами. Кроме того, в 20–60% случаев при биопсии обнаруживается вирус Эпштейна-Барр, поэтому есть предположения об инфекционной природе лимфомы.

Поедем к морю?

Все в свои руки взял мой любимый человек – скульптор Олег Киевский. Он кинулся обзванивать знакомых в поисках хорошего гематолога. На тот момент не важно было, где отыщется этот хороший врач – в России, в Израиле или в Германии. Но нашелся он в Турции, в Анталии. Один знакомый рассказал, что вылечил там своего отца. Турция всегда ассоциировалась у нас только с отдыхом, о местной медицине мы ничего не знали. Навели справки и выяснили, что в Анталии при клинике «Мемориал» есть онкологический центр «Медстар». Клиника работает по американской лицензии, все препараты для лечения поставляются оригинальные, врачи проходят обучение в США. Услуги дешевле, чем в Израиле и Германии. После общения с турецкими профессорами, мы поняли, что им всецело можно доверять. И мы решились.

Уже через пять дней после объявленного диагноза мы летели в Турцию. Еще через девять дней мне провели первый курс химиотерапии. Профессор сказал: очень важно, что болезнь рано обнаружили, это существенно повышало шансы на выздоровление.

Мне предоставили отдельную палату, в короткие сроки сделали все обследования. Для биопсии взяли часть опухоли, после чего я сразу перестала кашлять, мне уже ничто не сдавливало горло.

Затем мне установили порт – это интересная вещь. Когда делают химиотерапию, то остаются некрасивые и болезненные проколы в венах. А мне сразу под местной анестезией вживили под ключицей распределительную пластиковую коробочку, по трубочке от нее лекарство идет прямо в артерию. Это удобно, капельницы легко подсоединяются, с ними я могла спокойно передвигаться и спать. Через год этот порт уберут.  

Комментарий врача:

Для определения точного диагноза мы сделали биопсию и несколько стандартных тестов, а также провели иммуногистохимические окрашивания. Таким образом Марии был поставлен диагноз лимфома Ходжкина и определен его подтип (всего их шесть). Эти подтипы имеют разные клинические течения и разные методы лечения. Поэтому правильное определение подтипа лимфомы играет значительную роль. Мы могли столкнуться с двумя проблемами. Во-первых, заболевание у некоторых пациентов может быть очень устойчивым, тогда желаемой положительной динамики мы не получим. При подобной ситуации необходимо перейти на более сложное лечение. Кроме того, несмотря на успешное лечение, у некоторых пациентов наблюдается рецидив в ближайшие месяцы или годы. Во-вторых, во время химиотерапии можно столкнуться с серьезными осложнениями, такими как инфекция или органная недостаточность. Очень важно тщательно наблюдать за пациентами, диагностировать осложнения при первых признаках. Марии был назначен специальный протокол лечения, который предполагал шесть курсов химиотреапии с промежутком в 28 дней. Так как были использованы высокодозные препараты, пациентка получала лечение в клинических условиях, то есть была госпитализирована. Она перенесла химиотерапии без значительных осложнений.

Рака больше нет

Без поддержки родных я бы не справилась. Я ничего не скрывала от сыновей, в разговоре по Скайпу они видели все уколы и капельницы, но верили, что я поправлюсь. Папа у меня музыкант, он устроил в Смоленске концерт, на котором собрали немного денег на мое лечение. Подруги-художницы продавали свои картины, чтобы помочь мне финансово. Три сестры и брат по очереди приезжали дежурить со мной, в палате для этого предусмотрено гостевое место. Очень важна была реакция самих врачей. Они всегда говорили со мной оптимистично, спокойно и уверенно. Медсестры рисовали нам на бинтах рожицы, с другими пациентами мы могли поиграть в шахматы, посещали уроки рисования и пения. Все здесь устроено так, словно ты и не болеешь, а отдыхаешь в санатории. Я проводила две недели в клинике на лечении и две недели в отеле под наблюдением, пока показатели крови не нормализуются.

После второго курса химиотерапии контрольная ПЭТ (позитронно-эмиссионная и компьютерная томография) показала, что образование в области груди исчезло, лимфомы больше не было. Можно было бы на этом завершить лечение, но протокол предполагает шесть курсов «химии». Мы решили сделать все шесть, чтобы перестраховаться. После третьего курса я сдала стволовые клетки, они в течение пяти лет будут храниться в клинике на тот случай, если начнется рецидив.

Комментарий врача:

После второго курса химиотерапии мы отметили положительную динамику лечения. По всемирно признанным стандартам лечение продолжается до шести курсов химиотерапии. Если определяется отрицательная динамка, то меняется протокол лечения. Самое главное для успешного лечения онкологии — правильно диагностировать заболевание. Затем необходимо выявить его распространение с помощью специальных сканирований. После этого определяется общее клиническое состояние пациента. Наконец, последний этап – грамотно подобрать подходящее лечение и его сроки. Главное, выявить возможные осложнения на ранних стадиях и немедленно скорректировать лечение. Немаловажным является психологическое состояние пациента, его режим дня и рацион питания. Чтобы добиться успеха, важно работать в команде, поэтому все решения мы принимаем консилиумом  опытных докторов. Я призываю людей прислушиваться к своему организму и при обнаружении любых симптомов обратиться к специалистам. Только тогда есть возможность своевременно диагностировать и успешно вылечить онкологическое заболевание.  

Снова живу

Сейчас, спустя год после лечения, я чувствую себя хорошо, никаких проблем со здоровьем не наблюдаю. Единственное изменение – небольшой шрам на шее после биопсии и короткая стрижка, которая мне понравилась. Волосы я сбрила сразу, перед первым курсом химиотерапии, а брови пришлось рисовать – не велика потеря на пути к выздоровлению. Мой образ жизни ничуть не изменился, мне не ставили строгих запретов. Можно пить кофе, есть сладкое, ходить в хаммам и даже выпить немного вина. Мне не стали прописывать медикаментозную поддержку после лечения, мой организм сам восстанавливается. Метастазов не наблюдается. Весь этот год раз в три месяца я ездила на обследование в Турцию. Следующие пять лет буду показываться врачам раз в год. После этого карту закроют.

Моя болезнь очень сблизила нас с Олегом, он стал для меня родным человеком, верным другом и помощником. После моего выздоровления мы поженились и стали жить настоящей семьей. Мы всей душой полюбили Турцию и ее жителей. В знак благодарности врачам Олег создал бронзовую скульптуру «Древо жизни», символизирующую надежду и веру. Скульптуру мы решили подарить клинике и городу, теперь она находится в центральном парке Анталии.

Автор:
Елена Чудная


Опубликовано: 21 июля 2016 г.

Здравствуйте, прошу консультации специалистов.
Ниже я постаралась кратко изложить предысторию сложившейся к настоящему времени ситуации. Все подтверждающие документы (выписка из онкодиспансера от 16.01.2015 с допиской от 09.02.2015, Заключения КТ грудной клетки от 24.12.2014 и 09.02.2015, анализ крови от 09.02.2015, заключение онкоконсилиума от 09.02.2015) могу приложить в формате .jpg в архиве.
В 2007 году моей маме был поставлен диагноз b-клеточная лимфома IIIB стадии. Проведено лечение 9 курсов лечебной ПХТ (СНОР) + 7 введений мабтеры. Была достигнута ремиссия. В течение 2007-2014 гг регулярно делали флюорографию, рентген грудной клетки, а также в 2011 г. — КТ грудной клетки. В сентябре 2014 года появился кашель, при обращении к врачам-терапевтам диагностировался хронический бронхит. Неоднократно делался рентген грудной клетки. Снимки показывались лечащему врачу-онкологу, последний раз в ноябре 2014 года. Никаких патологий на снимках не было обнаружено.
В конце ноября 2014 года с диагнозом «почечная колика» мама была госпитализирована по скорой помощи в урологическое отделение, где также делался рентген грудной клетки (без обнаружения патологий) и УЗИ брюшной полости, которое выявило увеличение забрюшинных лимфоузлов, селезенки.
С данными этого обследования обратилась к лечащему врачу-онкологу, который провел повторное УЗИ брюшной полости и на основании его назначил курс химиотерапии с явкой в онкодиспансер 16.01.2015 г.
24.12.2014 года мама почувствовала себя плохо, было сильно затруднено дыхание, и приняла решение сделать КТ грудной клетки, на котором были обнаружены интерстициальные изменения легких, очаговые образования обоих легких и правосторонний плеврит. Сообщив ечащему врачу о результатах данного исследования, мама 26.12.2014 была госпитализирована в онкодиспансер для проведения лечебной ПХТ. Первый курс химиотерапии прошел без осложнений. 16.01.2015 был проведен 2-й курс химиотерапии. 19.01.2015 г. с нормальными лабораторными показателями крови была отпущена домой. 21.01.2015 состояние ухудшилось — температура поднималась несколько раз в течение дня до 39,8, поднималось давление, 2 раза вызывали скорую помощь. 22.01.2015 г. состояние не улучшилось, и мама была госпитализирована по скорой в отделение пульмонологии, где установили резкое падение лейкоцитов. К сожалению, никакой поддерживающей и восстановительной терапии в больнице не проводили, кололи только антибиотики — внутримышечно и капельно внутривенно. Когда мы узнали о таком «специфическом» лечении, 26.01.2015 привезли врачам Лейкостим, было сделана 2 укола, и 27.01.2015 г. с уровнем лейкоцитов 1,3 и гемаглобином 81, температурой 38,3 мама была выписана из больницы как непрофильный пациент с рекомендацией проходить лечение у онколога по месту жительства. По рекомендации лечащего врача-онколога маме 5 раз были введен Ремаксол 400 мм, гемаглобин и эритроциты мы поднимали препаратами железа, диетой, витамином Б. В результате 05.02.2015 уровень лейкоцитов — 2,6, гемаглобин — 90. С такими анализами, а также с сильной слабостью и одышкой мама 06.02.2014 прибыла на 3 курс химиотерапии, где врачом-онкологом было принято решение сначала скорректировать анализы крови, и в течение 06-08.2015 г. маме вводились препараты, в том числе и 3 укола лейкостима. После каждого укола у мамы усиливалась одышка, ночью она практическа не могла спать из-за сильного затруднения дыхания.
09.02.2015 г. были сделаны контрольные анализ крови и КТ грудной клетки, на основании которых онкоконсилиум сделал заключение о нецелесообразности проведения дальнейшего спецлечения, и признании мамы инкурабельной больной с направление на симптоматическое лечение в центр паллиативной помощи.
10.02.2015 мама была госпитализирована в центр паллиативной помощи, где в качестве поддерживающей терапии ей внутримышечно кололи гемодез и витамин B, а также рекомендовано принимать мочегонные препараты для частичного удаления жидкости из легких. Кроме того, было предложено воспользоваться кислородным аппаратом для облегчения дыхания.
С 10.02.2015 г. у мамы прекратилась одышка, появился аппетит, уменьшился кашель. Но лечащий врач сказал, что эти признаки никоим образом не свидетельствуют о стабилизации процесса и рекомендовал «не обнадеживаться» хорошим самочувствием мамы в условиях центра.
В связи с вышеизложенным, прошу по возможности ответить на следующие вопросы:
1. Анализы крови от 09.02.2015 г. свидетельствуют о резком падении тромбоцитов при относительном подъеме лейкоцитов. Может ли это быть основанием для «клинической картины поражения костного мозга». Ведь препарат Лейкостим как раз и знаменит своей побочкой на тромбоциты и одышку.
2. Сравнение заключений КТ грудной клетки от 24.12.2014 и 09.02.2015 свидетельствует лишь о распространении плеврита в оба легких. Правомерно ли на основании этих данных и данных анализа крови (без каких-либо других дополнительных исследований) делать заключение об инкурабельности больной и отказа от дальнейшего спецлечения?
3. Следующий анализ крови мама будет сдавать 18.02.2015 г. Если основные показатели (лейкоциты, эритроциты, гемоглобин, тромбоциты) будут хотя бы близки к норме, какие дополнительные исследования можно сделать, чтобы подтвердить или поставить под сомнение «смертный приговор»?
Буду очень благодарна за любые ответы специалистов.